Петр Павленко - Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Сергей уходит.
Сконфуженные ребята переглядываются.
— Не он! — решает Марат.
— Не он! — соглашается Борис.
— Ну, и хорошо, что не он, — заключает Дима. — А как же мы теперь эсминец перехватим?..
Мальчики задумываются.
— Остается одно, — решает Борис. — Дать задание БНП…
Берег моря. Около Степиной наблюдательной вышки выстроилась в линейку небольшая команда босоногих ребят.
Степа Сковородкин читает вслух письмо, полученное от нахимовцев:
— «Степа! Нашу башню запечатали. Теперь вся надежда на тебя. Не своди с моря глаз. Как увидишь наш корабль — дай сигнал № 3.
Подписал Б о р и с Л а в р о в».— Задание ясно? — спрашивает Степа.
— Ясно! — хором отвечают мальчики.
— Ну, теперь смотреть в оба! — наказывает Степа.
— Есть, смотреть в оба! — обещает команда.
Военно-морской кабинет. Здесь обычно проводятся занятия по военно-морскому делу. Вдоль стен на стеллажах — модели различных кораблей, образцы корабельной оснастки и вооружения и другие учебные пособия.
В классе шум. Преподавателя еще нет.
Неожиданно на пороге появляется Марат. Подняв руку, он объявляет:
— Внимание! Последние известия! Преподаватель заболел, занятие будет проводить командир роты!
— А он что-нибудь в этом деле понимает? — кричит Дима.
К классу подходит Левашов. Услыхав вопрос Димы, он невольно останавливается. Из-за двери продолжают нестись реплики по его адресу:
— Сухопутный моряк!.. Чиновник!..
— Не успел явиться — башню запечатал!..
Лицо офицера мрачнеет. Секунду он раздумывает, потом решительно берется за ручку двери. Левашов входит в класс.
— Встать! Смирно! — командует Марат и, сделав шаг навстречу офицеру, рапортует: — Товарищ капитан третьего ранга, пятьдесят второй класс к занятиям готов! Докладывает дежурный по классу воспитанник Керимов.
Левашов здоровается с классом и направляется к кафедре.
В это время на БНП происходит важное событие. В море на горизонте замечен какой-то загадочный корабль.
Окруженный своими помощниками, Степа Сковородкин долго и напряженно рассматривает его в свою подзорную трубу, не раз протирает ее помутневшие стекла и, решив, наконец, что загадочный корабль на горизонте и есть долгожданный эсминец, бросается куда-то бежать…
В военно-морском кабинете продолжается урок.
Вызванный к модели, Сергей рассказывает о вооружении линкора:
— Современный линкор имеет самую крупную артиллерию. На нем находятся орудия калибром от 305 до 405 миллиметров. Это орудия главного калибра. Кроме того, есть орудия среднего калибра в 130—152 миллиметра…
Борис ревниво следит за Сергеем. Его самолюбие первого ученика задето тем, что новичок оказался сильным в новом для класса предмете.
— Хорошо, — останавливает мальчика Левашов, который незаметно следит за классом, — а знаете, как назывались линкоры прежде?
Сергей не знает.
— Кто скажет?
Поднимаются сразу несколько рук.
Левашов вызывает:
— Воспитанник Лавров, к модели.
Борис уверенно выходит вперед.
— Раньше такие корабли назывались броненосцами, — отвечает он, надменно взглянув на Сергея.
— Правильно, — говорит Левашов. — Бороться с бронированным кораблем очень трудно. В бою приходится прилагать усилия, чтобы поразить вражеский корабль в наиболее уязвимые места. Какие, знаете, Лавров?
Борис быстро утрачивает свой бравый вид.
— Нет, мы этого не проходили…
— Столицын, а вы проходили? — невольно улыбаясь, спросил Левашов.
— Нужно поражать вражеский корабль в район главных механизмов или котлов, — бойко отвечает Сергей. — Потеряет ход — тут уж его расстреливай и топи!..
— Верно! Расстреливай и топи! — повторяет довольный Левашов и отпускает мальчиков: — Садитесь.
Дима поднимает руку. Он хочет показать Левашову свою активность и ему кажется, что подходящий случай представился.
— Я хочу сказать, — начинает Дима, — что у наших кораблей уязвимых мест нет. — Советская броня хорошо защищает и котлы и механизмы…
— Это неверно, — отвечает Левашов. — Уязвимые места есть у всех кораблей. Дело не только в советской броне, но и в советских моряках. Советские моряки — вот самая надежная броня наших кораблей!..
В эту минуту за окном раздаются какие-то таинственные звуки.
Борис настораживается, прислушивается и вдруг вскакивает с места.
— Пришел! — радостно кричит он. — «Адмирал Нахимов» пришел!
Возглас Бориса мгновенно сорвал ребят с мест. Забыв все правила, добрая половина класса с шумом бросилась к окнам. Раздался голос Левашова:
— Смирно! Кру-гом!
Все повернулись и замерли на своих местах.
— Что случилось? — строго, но спокойно обращается офицер к классу.
Все молчат. Только с улицы продолжают долетать четкие звуки условленного сигнала. Это Степа Сковородкин, честно выполняя задание своих друзей, подает сигнал № 3. Он колотит палкой по водосточной трубе и повторяет несложную комбинацию из коротких и длинных ударов до тех пор, пока за его спиной не появляется старшина Коркин. Тогда, бросив палку, Сковородкин убегает.
Класс. Мальчики сидят на своих местах и от смущения не решаются взглянуть на офицера.
Левашов — за кафедрой. Перелистывает классный журнал.
— Плохо ваша сигнальная служба работает, — говорит он нахмурившись. — Отвратительно работает!.. Баржа пришла! Баржа с углем….
Дима словно ужаленный подскакивает на своем месте.
По классу проходит веселый шумок.
Борис в полном замешательстве.
Сергей презрительно смотрит на него.
— Придется научить вас отличать эсминец от баржи, — заключает Левашов и начинает делать запись в журнале.
У причала ошвартована самоходная баржа. Огромный механический ковш выгружает уголь на площадку.
С площадки его вывозят на тачках к зданию, высыпают в люки котельной.
Среди матросов, работающих по разгрузке угля, воспитанники пятой роты. Все они в рабочей одежде и уже успели порядком вымазаться.
Работой нахимовцев руководит старшина Коркин. Старшина явно не в духе — ребята шалят и не проявляют особого рвения к делу.
Борис и Дима нагружают тачку. Оба друга расстроены, работают вяло, не разговаривают. Где-то неподалеку грянула походная песня. Мальчики обернулись.
От берега отходит парусная шлюпка с воспитанниками четвертой роты.
— Гуляют ребята, — с завистью говорит Дима. — В море пошли, на батарее побывают. А у нас воскресник имени Бориса Лаврова.
— Знаешь что, Мачта! — вскипел уязвленный Борис.
— Какой я тебе Мачта? — неожиданно обрезал его Дима. — Моя фамилия Зайцев. Понял? А Мачта… ты это слово теперь забудь!
Он со злостью швыряет лопату, усаживается на угольную кучу и вдруг замечает подбежавшего Степу Сковородкина.
— А ты вали отсюда, трубач, — грозит ему Дима, — а то я жива научу тебя отличать эсминец от баржи!
Обиженный Сковородкин уходит. Вместо него появляется Коркин.
Старшина огорченно разводит руками:
— Воспитанник Зайцев, дела не вижу!.. Будьте любезны, возьмите лопатку, покажите пример!
Неожиданно за его спиной раздается вопрос:
— Товарищ Коркин, а вы сами когда-нибудь уголь грузили?
Коркин оборачивается — перед ним Левашов.
— А как же, — неохотно отвечает старшина, — приходилось. Грузил до потери сознания…
— А под огнем противника не доводилось?
Коркин оживился:
— Еще бы! Вот однажды в Кронштадте…
— Понятно, — перебивает его Левашов. — Тогда соберите мне роту.
— Есть!
Раздается протяжная трель боцманской дудки.
Причал. Собранные Коркиным воспитанники пятой роты окружили Левашова.
— Скучная работа, — говорит Левашов, — медленная, грязная… Ну как на ней отличишься?..
— Совершенно верно, товарищ капитан третьего ранга, — обрадованно вставляет Дима.
— А вот и неверно, воспитанник Зайцев! — Левашов протягивает руку вперед и весь словно преображается. — Смотрите!.. Это берег осажденного Севастополя. К нам прорвалась баржа с углем. Он нужен Севастополю, как снаряды, как воздух, как хлеб… Кругом гремит бой, непрерывно налетают вражеские самолеты… А мы — работаем…
Левашов умолкает, и в ту же секунду воспитанники — все как один — бросаются к своим местам, проворно хватают лопаты и тачки, и на пирсе закипает по-настоящему дружная и быстрая работа…
К Левашову подбегает Степа Сковородкин, прикладывает к козырьку руку.
— Товарищ капитан третьего ранга, разрешите и мне грузить уголь.
— А ты кто такой?
— Сковородкин Степан Андреевич… Я тоже к вам в Нахимовское собираюсь поступать…
